Совместный проект администрации Братского района и Вихоревского историко-краеведческого музея
Братская волость в XVIII веке.
В истории всё циклично. И грандиозные события XVII века ушли во мрак истории, оставив Братский район один на один со «стандартными» проблемами сибирской глубинки.
Конечно, в общем и целом, событий было много. Однако, благодаря относительной малозначимости большинства происшествий, в данной части книги, я могу с чистой совестью продолжать освещать события в хронологическом порядке, чтобы не потерять целостности повествования.
XVIII век для нашего региона – век расцвета деревень и сёл. Век расцвета крестьянства.
Жизнь крестьянина в это время истории мало чем отличалась от жизни крестьянина средневековья – всё те же инструменты и способы обработки земли, прошедшие проверку целыми поколениями. Всё те же налоги и сборы на производимую сельхозпродукцию.
Деревня XVIII века в Братской волости в чём-то напоминала современную «Ангарскую деревню», расположенную рядом с районным центром. Вот только вместо стеклянных окон по-прежнему в большинстве дворов виднелась слюда, а некоторые избы сохранили чёрный вариант отопления.
Деревня XVIII века – грунтовые дороги и серое дерево, выцветшее от времени и непогоды. Заборы и крыши преимущественно из дранки. На полях – крупный и мелкий рогатый скот, под предводительством спокойных, неторопливых пастухов.
Помимо обычных забот крестьянина, среднестатистический житель братской деревни постоянно занимается другими традиционными видами деятельности – рыбалкой или охотой. Вот только оружие охоты кое-где изменилось.
В Историко-краеведческом музее города Вихоревка хранится пищальный ствол, предназначенный для охоты на птицу и некрупную дичь (о чём свидетельствует малый калибр ствола). При этом, данная пищаль промежуточного образца, ещё без сложного ударно-спускового механизма, способного запалить пороховой заряд без лишних манипуляций. Но данное оружие так же не является примитивной фитильной пищалью из прошлого века – оружие, трут на котором приходилось бесконечно раздувать для произведения выстрела. Наоборот – «в музейной пищали» в начале ствола присутствует небольшой лафет, куда стрелок засыпал пороховой заряд, после чего нажимал на спусковой крючок, заставляя сорваться с места взведённый курок для удара по кремню.
Оружие сложное, дымное, долгозарядное,… но более эффективное, чем лук и стрелы, так как позволяло выстрелить на значительное расстояние с целью поразить добычу вне зоны её обзора.
Добычи было много – и Ангара и Обь и все прилегающие реки содержали огромное количество рыбы. Сом и щука – вот главное подспорье в рационе любого двора. Рыбой могли накормить как дворовых собак, так и произвести на свет вкуснейший рыбный пирог, запечённый в печи.
Как и прежде, главной добычей охотника являлся лось. Тем не менее, и прочая дичь передвигалась по территории Братской волости в таком количестве, что для охоты достаточно было выйти за окраину деревни.
У данного охотничьего великолепия были и свои минусы – волки, росомахи и медведи часто наведывались «в гости» к человеку, доставляя множество проблем.
К слову, вплоть до начала XX века волки были большой проблемой для Братского района.
Как вспоминал в своих мемуарах первый комендант города Вихоревка Петров Василий Степанович, родившийся в селе Долгий Луг – всегда существовала опасность нарваться на волчью стаю и одинокие путники не могли чувствовать себя комфортно, в одиночестве и без оружия передвигаясь по необозримым пространствам родной земли.
По свидетельствам старожилов, в Братском районе обитал и другой ныне экзотический зверь – верблюд. Животное, которое ещё можно было встретить в хозяйствах вплоть до затопления Братского моря.
Впрочем, скорее всего верблюд был обычным, вьючным животным и «пришёл» в наши края из Забайкалья исключительно как создание, приручённое человеком для своих нужд.
В 1701 году Братский острог вновь потерял собственную административную самостоятельность и был приписан к Енисейскому воеводству. Благо, что на данный момент истории, о былых разногласиях с енисейскими казаками и стрельцами как-то позабыли.
Несмотря на второстепенный статус, в 1701 году в Братском остроге по-прежнему располагался свой приказчик – человек, который целиком и полностью занимался документацией в данном регионе, ввиду чего в енисейских летописях, бумагооборот из соседних земель отразился слабо.
В этом же году, упоминание о Братском остроге впервые появилось на карте Семёна Ремезова, раз и навсегда закрепившись в чертёжной книге Сибири.
К началу XVIII века братская волость значительно разрослась и на территории нынешнего района располагалось целых 128 дворов, 25 из которых располагались возле Братского острога.
При этом остальная часть из 103 дворов неравномерно разделялась на 15 первых поселений, чья история начинается фактически в момент установления мира в неспокойных, бурятских землях.
В 1705 году – новые административные перемены.
На этот раз Братская волость была присоединена к Илимскому воеводству.
Известно, что общее население Илимского воеводства составляло 12,1 тысячу человек. При этом представителей местных племён к началу XVIII века осталось не больше тысячи.
В этом же году, астраханские стрельцы, некогда восставшие против императорской власти, были сосланы в Сибирь, в том числе в землю Братской волости. Но свободолюбивые астраханцы до места не доехали, учинив бунт и в виде разбойных шаек распространившись по всей территории нынешней Иркутской области.
Ещё долгое время шайки астраханцев грабили караваны и обозы, чем приносили колоссальный вред развитию региона.
Только усиление Иркутской области стрельцами, а так же массовое переселение «служивых людей» поставило точку в беззаконии, выбив астраханцев как класс.
Не забыла Москва и Христофора Кафтырева.
В 1706-1707 годах, из Сибирского Приказа прибыл боярский сын Алексей Галкин, который начал расследования братского бунта.
Галкин установил, что выступление возмущённого населения действительно имело веское обоснование, в результате чего виновником бунта был признан знаменитый преступник Кафтырев.
Впрочем, и сам Христофор загодя понимал, к чему приведёт челобитная и чем кончится столь громкое расследование, дошедшее до Москвы, ввиду чего на момент прибытия следователей, уже давно скрылся в неизвестном направлении, не дожидаясь официального решения из Москвы.
Розыск Христофора длился десять лет и вроде как закончился ничем.
Между тем, русское население постепенно вытесняло местные племена.
Существует запись от 1707 года, согласно которой в Братской волости «братских и тунгусских ясачных людей» осталось всего 247 человек.
Сокращение размера ясака тяжёлым бременем легло на плечи крестьян, с которых начали взыскивать налоговые недоимки.
Тяжёлое налоговое бремя привело к массовому бегству крестьян в 1710 году, ввиду чего сравнительно крупное селение рядом с Братским острогом пришло в запустение.
Крестьянское хозяйство – тяжёлый, надрывный труд.
Тем не менее, тяготы хлебопашества ложились не только на мужские плечи.
В списках недоимщиков от 1713-1714 годов числятся сразу два женских двора вдовы Оксиньи и вдовы Назимовой. Вполне естественно, что дворы, потерявшие мужские руки, постепенно приходили в упадок, повышая количество долгов.
В этом же году в Братский острог на ссыльное поселение прибыли иностранцы – 20 шведов захваченных в результате Северной войны Петра Великого (1700-1721 года).
Известно, что шведы жили на территории Братской волости ужасно, крайне плохо перенося холода (многие иностранцы попросту умерли в зимнюю пору). Более того, ни одна православная женщина не желала связывать себя узами брака с католиками, ввиду чего шведы быстро растворились в наших суровых краях.
В 1716 году, в Братском остроге появляется ещё один знаменитый пленник – шведский инженер-лейтенант Лоренц Ланге посланный Петром Алексеевичем в Китай в роли политического агента.
В своих путевых записках Ланге отмечал, что в окрестностях Братского острога по-прежнему живут «братцкие татары», чьи стада достигали размера минимум в 400-500 голов.
Так же Лоренц отмечал, что в Братской волости, местными народами крайне ценится табак и хлеб. За эти товары можно было купить в избытке мяса и ни в чём не нуждаться на протяжении всего пути.
Описал Ланге и диковинный вид бурят XVIII века: «Эта нация, как мужчины, так и женщины, одеты в длинные складчатые кафтаны, а девушки носят заплетённые и украшенные многими латунными побрякушками косы и схожи почти с цыганами».
В 1718 году, наблюдались отдельные волнения крестьян, отказывающихся платить неподъёмный налог. Из 1464 рублей налога, с Братской волости было собрано всего 217 рублей, что говорит о катастрофическом уровне возмущения крестьян, которые в любой момент могли вылиться в открытый бунт.
В 1721 году – новая беда. Небывалый разлив Ангары, вызвавший наводнение, что вызвало увеличение цены на хлеб и сокращение поставок продовольственных запасов в город Иркутск.
В 1722 году, Пётр Алексеевич запланировал грандиозный проект - обустроить судоходство по Ангаре, немедленно вменив инспектору таможен обязанность собрать сведения о крупной сибирской реке, с целью наметить реальные перспективы по расчистке ангарских порогов.
Так как стоимость расчистки Ангары превышала миллион рублей (колоссальные деньги по меркам XVIII века) о грандиозном проекте государя пришлось позабыть. Да и сам Пётр Алексеевич вскоре ушёл в мир иной, в 1725 году серьёзно заболев в ледяной воде Невы.
По скаске (сказке - от слова "сказание") составленной игуменом Ионой, в 1722 году в Спасской пустыни стоял небольшой монастырь о трёх кельях и церковь во имя Божия Вседержителя Спаса. Строения были обнесены оградой, а хозяйством руководил старец Козьма 55 лет от роду.
Несмотря на все трудности, в 1723 году в Братской волости уже числилось 34 деревни, в которых имелось 193 двора.
Существуют списки переписи мужского населения, датированные этим же годом.
Согласно спискам от 1723 года, в Братской волости проживало 147 служилых людей, 96 посадских, 806 пашенных крестьян, 6 церковников, 27 «гулящих людей» и 190 «прочего люда». Итого – 1272 человека мужского пола.
При этом, основная часть населения (125 человек) по-прежнему расселялась рядом с Братским острогом, соседствуя дворами с административным центром всей таёжной волости.
Существуют данные и о состоянии/продолжительности путей сообщения.
Так, в донесениях воевод отмечено, что по-прежнему путь от Красноярска до Иркутска проходился только по водным артериям, ввиду отсутствия сухопутных дорог на запад.
При этом указано, что от Красноярска до Енисейска – 392 версты, от Енисейска до Братского острога – 1020 вёрст, от Братского острога до Иркутска – 561 верста.
Что и говорить – расстояния колоссальные, даже по меркам современности и при имеющихся удобных путях сообщения.
В 1723 году, согласно записям, тремя пашенными крестьянами была образована деревня Тангуй, на месте кочевания известного бурятского рода – тангутов.
Сохранилась передаточная ведомость от 1724 года, в которой И. Толстоухов передавал собственность Братского острога М. Ознобихину:
«Острог мерою в четырёх стенах 120 сажен. Около острогу надолбы ветхие. В нагорную сторону по углам того острогу 2 башни на жилых избах… В решную сторону того ж острога проезжие ворота, у тех ворот запор железный. А на тех воротах построен казённый анбар, где бывает ясашная и денежная и товарная всякая казна…
Около того амбару перила, забраны в трёх сторон досками в косяк, покрыты тёсом. А на тех перилах с двух сторон створные двери на крюках железных... В стене острожной, в нутряную сторону в углу приказная изба старого строения без анбара и без сеней… в остроге 3 анбара ветхие, крытые драньём… В остроге ж 2 погреба, в том числе один с выходом, ветхий. Другой зелейной, творило выкладено кирпичом… над ним покрыт сарай тёсом. Две лавки с перерубами, у перерубов двери особые, без замков… По верхнюю сторону острога 2 прикащичьи новые избы, в том числе одна белая, другая чёрная, промеж ими сени с казенкою, крыты тёсом в зубец, под одной кровлей… семеры дверы, 4 оконницы. На задворье баня ветхая, да анбар ветхий, крыты драньём.
За острогом у реки на угоре две государевы житницы, без замков, ветхие, крыты драньём… Выше Брацкого острогу вверх по Оке, на Чёрной речке государева мельница ветхая… В Брацком остроге в Нижнем посаде изба ветхая с клетью и сеньми, в которой преж сего живали приказной избы подьячие».
Население острога в 1723 году: 125 душ мужского пола.
В том числе:
- 9 пашенных крестьян в двух дворах;
- 10 хлебных обротчиков;
- 14 бобылей;
- 1 бездворный крестьянин;
- 9 душ детей боярских;
- 9 детей казачьих;
- 39 служилых;
- 9 отставных служилых;
- 5 дворовых людей;
- 6 богадельщиков;
- 3 присыльных;
- 2 жителя;
- 6 гулящих;
- 3 нищих.
В 1727 году, новый посол в Китай Савва Лукич Рагузинский, в своих путевых записках отмечал окончательные изменения в настроениях свободолюбивых бурятских племён. Так, Рагузинский отмечал, что ныне буряты: "служат верою России, не уступая природным россиянам; своим оружием и кочеванием границу распространили… На границе с великим чаянием были добродушны и доброконны… Прикрытием границ и разъездами служили без жалования"
Ввиду этого, без лишних трений между русскими и бурятами, с течением времени Братская область начала ещё быстрее превращаться в спокойную глубинку огромного государства.
В 1736 году начались серьёзные работы по учреждению почтовых станов на территории Братской волости, для налаживания «почтовой гоньбы».
Налаживал новую работу боярский сын из Иркутска по фамилии Чемесов.
Благодаря ему зародилось многовековое правило, согласно которому, в каждой деревне сход крестьян должен был выбрать специального человека «для отведения подвод». Иными словами того односельчанина, который должен был отвечать за доставку писем к следующему пункту.
Работа была не бесплатной и приносила ряд льгот, ввиду чего многие крестьяне охотно вызывались отвечать за корреспонденцию, что впоследствии заметно ускорило документооборот на территории Иркутской области.
Так же, в особо продолжительных пространствах между деревнями устанавливались специальные станции, где всегда имелись готовые лошади.
Так как на станциях дежурили обычные крестьяне, совсем скоро почтовые учреждения стали обрастать сенокосами и пашнями, постепенно превращаясь в новые деревни.
В этом же году, впервые в истории Братской волости, письменно зафиксировано наличие уникальных писаниц, которые испокон веков существовали на скалах вдоль реки Оки: "В расстоянии от Брацкаго острогу 32 версты, на утёсе каменном написаны звери, дикие козы и люди..."
Февральская экспедиция Гмелина, прошедшая через Братский острог, подробно описывает древнее, вековое укрепление: «Братский острог имеет в квадрате 30 саженей, на стороне к Оке он имеет большой, на стороне ангарской малый вход. Приказная изба находится справа от большого входа. На стороне противоположной Оке, в каждом углу острога - башня, и под ними - старые, полуразвалившиеся черные избы, когда то построенные служивыми при закладке острога. При остроге несколько церквей, несколько складов, а также пороховой и водочный погреба. Вне острога стоят 50 жилых домов».
В следующем году, по возвращении из Китая Гмелин отмечал, что в Братском остроге содержится до 50 человек пленных из рядов бурят и эвенков. Все эти люди были задержаны за то, что помышляли восстание против братской администрации, однако были оперативно схвачены и призваны к ответу.
В 1737 году в Братский острог был сослан генерал-майор, князь Юрий Долгорукий, за оппозиционные взгляды по отношению к государству. Бывший генерал-майор проживал в одном из 50 домов, расположенных в посаде (за стенами) защитного сооружения, где и провёл 5 лет политической ссылки.
Ежедневно князь Юрий Долгорукий получал 10 копеек «кормовых денег».
В 1744 году получено важное разрешение из Москвы «позволить братским жителям построить свой винокуренный завод» (заявление подавалось ещё в 1737 году). Более того, ввиду административных перемен, с этого года налоги и дань из Братской волости должны были вновь поступать напрямую в Иркутск, минуя Илимское воеводство.
Начался новый процесс административного обособления Братской волости.
В 1745 году винокуренный завод был построен и начал свою работу, выдав объём 3,98 литров вина на каждую душу мужского пола.
Впервые упоминается о залегании железных руд рядом с деревней Большиокинск (тогда - Большой Окинский). Век спустя информация о залегании руд послужит началом строительства знаменитого Николаевского завода.
Крупные налоговые недоимки хлеба в Братской волости.
В россыпи дел сохранилась передаточная ведомость от 1769 года, описывающая Братский острог того времени. По сути ничего не поменялось с описи 1724 года. Опись 1769 дополнительно содержала следующие сведения: длина острога 124 сажени, «кругом рогатки, весьма ветхие». Амбары, стоявшие у берега реки Оки к этому времени были перенесены ближе к острогу. В зелейном погребе хранилось 2 пуда пороху. Кроме того, оставалось ещё 36 винтовок из которых 11 были неисправными, 11 натрусок и 9 луков, в том числе 4 костяных.
В 1775 году Братская волость выходит из состава Илимского воеводства и становится волостью в составе Усть-Киренского воеводства.
В генеральной карте Российской Империи Трускотта и Шмидта от 1776 года отмечен пункт «Bratskoy». Так же присутствует деревня «Archangelska» и «Monastyrska».
В 1784 году состав уездов был заново пересмотрен, от Усть-Киренской воеводской канцелярии в Иркутский уезд отчислили – Братскую, Илгинскую, Орленгскую и Верхне-Илимскую волости, в Красноярский уезд — Кежемскую волость.
В 1790 году на гербе Иркутска впервые появляется загадочный зверь - бамбр, исполненный в виде жёлтого, полосатого тигра с добычей в зубах. Много позже, данного зверя будут истолковывать по-разному, что в конечном итоге приведёт к чёрному цвету изображения главного символа Иркутской губернии.
В 1792 году в Русском атласе, на карте Приангарья отмечаются практически все современные ангарские деревни, что позволило установить непреложный факт – большинство деревень и сёл Братского района имеют солидный возраст в 250-300 лет.
В карте «Атласа для юношества» от 1794 года числятся такие населённые пункты, как: Падунское, Братское, Бирюсинское, Наумова, Парилова, Шамановское и многие другие.
В 1797 год в империи идёт ломка учреждений для усиления централизации государственной власти. Губерния теперь состояла из уездов, управлявшихся непосредственно Иркутском. Их было 17: Иркутский, Балаганский, Верхоленский, Тункинский, Нижнеудинский, Верхнеудинский, Селенгинский, Баргузинский, Нерчинский, Киренский, Илимский, Якутский, Зашиверский, Среднеколымский, Нижнеколымский, Олекминский, Верхневилюйский.
Братск – входит в Нижнеудинский уезд.
Конечно, в общем и целом, событий было много. Однако, благодаря относительной малозначимости большинства происшествий, в данной части книги, я могу с чистой совестью продолжать освещать события в хронологическом порядке, чтобы не потерять целостности повествования.
XVIII век для нашего региона – век расцвета деревень и сёл. Век расцвета крестьянства.
Жизнь крестьянина в это время истории мало чем отличалась от жизни крестьянина средневековья – всё те же инструменты и способы обработки земли, прошедшие проверку целыми поколениями. Всё те же налоги и сборы на производимую сельхозпродукцию.
Деревня XVIII века в Братской волости в чём-то напоминала современную «Ангарскую деревню», расположенную рядом с районным центром. Вот только вместо стеклянных окон по-прежнему в большинстве дворов виднелась слюда, а некоторые избы сохранили чёрный вариант отопления.
Деревня XVIII века – грунтовые дороги и серое дерево, выцветшее от времени и непогоды. Заборы и крыши преимущественно из дранки. На полях – крупный и мелкий рогатый скот, под предводительством спокойных, неторопливых пастухов.
Помимо обычных забот крестьянина, среднестатистический житель братской деревни постоянно занимается другими традиционными видами деятельности – рыбалкой или охотой. Вот только оружие охоты кое-где изменилось.
В Историко-краеведческом музее города Вихоревка хранится пищальный ствол, предназначенный для охоты на птицу и некрупную дичь (о чём свидетельствует малый калибр ствола). При этом, данная пищаль промежуточного образца, ещё без сложного ударно-спускового механизма, способного запалить пороховой заряд без лишних манипуляций. Но данное оружие так же не является примитивной фитильной пищалью из прошлого века – оружие, трут на котором приходилось бесконечно раздувать для произведения выстрела. Наоборот – «в музейной пищали» в начале ствола присутствует небольшой лафет, куда стрелок засыпал пороховой заряд, после чего нажимал на спусковой крючок, заставляя сорваться с места взведённый курок для удара по кремню.
Оружие сложное, дымное, долгозарядное,… но более эффективное, чем лук и стрелы, так как позволяло выстрелить на значительное расстояние с целью поразить добычу вне зоны её обзора.
Добычи было много – и Ангара и Обь и все прилегающие реки содержали огромное количество рыбы. Сом и щука – вот главное подспорье в рационе любого двора. Рыбой могли накормить как дворовых собак, так и произвести на свет вкуснейший рыбный пирог, запечённый в печи.
Как и прежде, главной добычей охотника являлся лось. Тем не менее, и прочая дичь передвигалась по территории Братской волости в таком количестве, что для охоты достаточно было выйти за окраину деревни.
У данного охотничьего великолепия были и свои минусы – волки, росомахи и медведи часто наведывались «в гости» к человеку, доставляя множество проблем.
К слову, вплоть до начала XX века волки были большой проблемой для Братского района.
Как вспоминал в своих мемуарах первый комендант города Вихоревка Петров Василий Степанович, родившийся в селе Долгий Луг – всегда существовала опасность нарваться на волчью стаю и одинокие путники не могли чувствовать себя комфортно, в одиночестве и без оружия передвигаясь по необозримым пространствам родной земли.
По свидетельствам старожилов, в Братском районе обитал и другой ныне экзотический зверь – верблюд. Животное, которое ещё можно было встретить в хозяйствах вплоть до затопления Братского моря.
Впрочем, скорее всего верблюд был обычным, вьючным животным и «пришёл» в наши края из Забайкалья исключительно как создание, приручённое человеком для своих нужд.
В 1701 году Братский острог вновь потерял собственную административную самостоятельность и был приписан к Енисейскому воеводству. Благо, что на данный момент истории, о былых разногласиях с енисейскими казаками и стрельцами как-то позабыли.
Несмотря на второстепенный статус, в 1701 году в Братском остроге по-прежнему располагался свой приказчик – человек, который целиком и полностью занимался документацией в данном регионе, ввиду чего в енисейских летописях, бумагооборот из соседних земель отразился слабо.
В этом же году, упоминание о Братском остроге впервые появилось на карте Семёна Ремезова, раз и навсегда закрепившись в чертёжной книге Сибири.
К началу XVIII века братская волость значительно разрослась и на территории нынешнего района располагалось целых 128 дворов, 25 из которых располагались возле Братского острога.
При этом остальная часть из 103 дворов неравномерно разделялась на 15 первых поселений, чья история начинается фактически в момент установления мира в неспокойных, бурятских землях.
В 1705 году – новые административные перемены.
На этот раз Братская волость была присоединена к Илимскому воеводству.
Известно, что общее население Илимского воеводства составляло 12,1 тысячу человек. При этом представителей местных племён к началу XVIII века осталось не больше тысячи.
В этом же году, астраханские стрельцы, некогда восставшие против императорской власти, были сосланы в Сибирь, в том числе в землю Братской волости. Но свободолюбивые астраханцы до места не доехали, учинив бунт и в виде разбойных шаек распространившись по всей территории нынешней Иркутской области.
Ещё долгое время шайки астраханцев грабили караваны и обозы, чем приносили колоссальный вред развитию региона.
Только усиление Иркутской области стрельцами, а так же массовое переселение «служивых людей» поставило точку в беззаконии, выбив астраханцев как класс.
Не забыла Москва и Христофора Кафтырева.
В 1706-1707 годах, из Сибирского Приказа прибыл боярский сын Алексей Галкин, который начал расследования братского бунта.
Галкин установил, что выступление возмущённого населения действительно имело веское обоснование, в результате чего виновником бунта был признан знаменитый преступник Кафтырев.
Впрочем, и сам Христофор загодя понимал, к чему приведёт челобитная и чем кончится столь громкое расследование, дошедшее до Москвы, ввиду чего на момент прибытия следователей, уже давно скрылся в неизвестном направлении, не дожидаясь официального решения из Москвы.
Розыск Христофора длился десять лет и вроде как закончился ничем.
Между тем, русское население постепенно вытесняло местные племена.
Существует запись от 1707 года, согласно которой в Братской волости «братских и тунгусских ясачных людей» осталось всего 247 человек.
Сокращение размера ясака тяжёлым бременем легло на плечи крестьян, с которых начали взыскивать налоговые недоимки.
Тяжёлое налоговое бремя привело к массовому бегству крестьян в 1710 году, ввиду чего сравнительно крупное селение рядом с Братским острогом пришло в запустение.
Крестьянское хозяйство – тяжёлый, надрывный труд.
Тем не менее, тяготы хлебопашества ложились не только на мужские плечи.
В списках недоимщиков от 1713-1714 годов числятся сразу два женских двора вдовы Оксиньи и вдовы Назимовой. Вполне естественно, что дворы, потерявшие мужские руки, постепенно приходили в упадок, повышая количество долгов.
В этом же году в Братский острог на ссыльное поселение прибыли иностранцы – 20 шведов захваченных в результате Северной войны Петра Великого (1700-1721 года).
Известно, что шведы жили на территории Братской волости ужасно, крайне плохо перенося холода (многие иностранцы попросту умерли в зимнюю пору). Более того, ни одна православная женщина не желала связывать себя узами брака с католиками, ввиду чего шведы быстро растворились в наших суровых краях.
В 1716 году, в Братском остроге появляется ещё один знаменитый пленник – шведский инженер-лейтенант Лоренц Ланге посланный Петром Алексеевичем в Китай в роли политического агента.
В своих путевых записках Ланге отмечал, что в окрестностях Братского острога по-прежнему живут «братцкие татары», чьи стада достигали размера минимум в 400-500 голов.
Так же Лоренц отмечал, что в Братской волости, местными народами крайне ценится табак и хлеб. За эти товары можно было купить в избытке мяса и ни в чём не нуждаться на протяжении всего пути.
Описал Ланге и диковинный вид бурят XVIII века: «Эта нация, как мужчины, так и женщины, одеты в длинные складчатые кафтаны, а девушки носят заплетённые и украшенные многими латунными побрякушками косы и схожи почти с цыганами».
В 1718 году, наблюдались отдельные волнения крестьян, отказывающихся платить неподъёмный налог. Из 1464 рублей налога, с Братской волости было собрано всего 217 рублей, что говорит о катастрофическом уровне возмущения крестьян, которые в любой момент могли вылиться в открытый бунт.
В 1721 году – новая беда. Небывалый разлив Ангары, вызвавший наводнение, что вызвало увеличение цены на хлеб и сокращение поставок продовольственных запасов в город Иркутск.
В 1722 году, Пётр Алексеевич запланировал грандиозный проект - обустроить судоходство по Ангаре, немедленно вменив инспектору таможен обязанность собрать сведения о крупной сибирской реке, с целью наметить реальные перспективы по расчистке ангарских порогов.
Так как стоимость расчистки Ангары превышала миллион рублей (колоссальные деньги по меркам XVIII века) о грандиозном проекте государя пришлось позабыть. Да и сам Пётр Алексеевич вскоре ушёл в мир иной, в 1725 году серьёзно заболев в ледяной воде Невы.
По скаске (сказке - от слова "сказание") составленной игуменом Ионой, в 1722 году в Спасской пустыни стоял небольшой монастырь о трёх кельях и церковь во имя Божия Вседержителя Спаса. Строения были обнесены оградой, а хозяйством руководил старец Козьма 55 лет от роду.
Несмотря на все трудности, в 1723 году в Братской волости уже числилось 34 деревни, в которых имелось 193 двора.
Существуют списки переписи мужского населения, датированные этим же годом.
Согласно спискам от 1723 года, в Братской волости проживало 147 служилых людей, 96 посадских, 806 пашенных крестьян, 6 церковников, 27 «гулящих людей» и 190 «прочего люда». Итого – 1272 человека мужского пола.
При этом, основная часть населения (125 человек) по-прежнему расселялась рядом с Братским острогом, соседствуя дворами с административным центром всей таёжной волости.
Существуют данные и о состоянии/продолжительности путей сообщения.
Так, в донесениях воевод отмечено, что по-прежнему путь от Красноярска до Иркутска проходился только по водным артериям, ввиду отсутствия сухопутных дорог на запад.
При этом указано, что от Красноярска до Енисейска – 392 версты, от Енисейска до Братского острога – 1020 вёрст, от Братского острога до Иркутска – 561 верста.
Что и говорить – расстояния колоссальные, даже по меркам современности и при имеющихся удобных путях сообщения.
В 1723 году, согласно записям, тремя пашенными крестьянами была образована деревня Тангуй, на месте кочевания известного бурятского рода – тангутов.
Сохранилась передаточная ведомость от 1724 года, в которой И. Толстоухов передавал собственность Братского острога М. Ознобихину:
«Острог мерою в четырёх стенах 120 сажен. Около острогу надолбы ветхие. В нагорную сторону по углам того острогу 2 башни на жилых избах… В решную сторону того ж острога проезжие ворота, у тех ворот запор железный. А на тех воротах построен казённый анбар, где бывает ясашная и денежная и товарная всякая казна…
Около того амбару перила, забраны в трёх сторон досками в косяк, покрыты тёсом. А на тех перилах с двух сторон створные двери на крюках железных... В стене острожной, в нутряную сторону в углу приказная изба старого строения без анбара и без сеней… в остроге 3 анбара ветхие, крытые драньём… В остроге ж 2 погреба, в том числе один с выходом, ветхий. Другой зелейной, творило выкладено кирпичом… над ним покрыт сарай тёсом. Две лавки с перерубами, у перерубов двери особые, без замков… По верхнюю сторону острога 2 прикащичьи новые избы, в том числе одна белая, другая чёрная, промеж ими сени с казенкою, крыты тёсом в зубец, под одной кровлей… семеры дверы, 4 оконницы. На задворье баня ветхая, да анбар ветхий, крыты драньём.
За острогом у реки на угоре две государевы житницы, без замков, ветхие, крыты драньём… Выше Брацкого острогу вверх по Оке, на Чёрной речке государева мельница ветхая… В Брацком остроге в Нижнем посаде изба ветхая с клетью и сеньми, в которой преж сего живали приказной избы подьячие».
Население острога в 1723 году: 125 душ мужского пола.
В том числе:
- 9 пашенных крестьян в двух дворах;
- 10 хлебных обротчиков;
- 14 бобылей;
- 1 бездворный крестьянин;
- 9 душ детей боярских;
- 9 детей казачьих;
- 39 служилых;
- 9 отставных служилых;
- 5 дворовых людей;
- 6 богадельщиков;
- 3 присыльных;
- 2 жителя;
- 6 гулящих;
- 3 нищих.
В 1727 году, новый посол в Китай Савва Лукич Рагузинский, в своих путевых записках отмечал окончательные изменения в настроениях свободолюбивых бурятских племён. Так, Рагузинский отмечал, что ныне буряты: "служат верою России, не уступая природным россиянам; своим оружием и кочеванием границу распространили… На границе с великим чаянием были добродушны и доброконны… Прикрытием границ и разъездами служили без жалования"
Ввиду этого, без лишних трений между русскими и бурятами, с течением времени Братская область начала ещё быстрее превращаться в спокойную глубинку огромного государства.
В 1736 году начались серьёзные работы по учреждению почтовых станов на территории Братской волости, для налаживания «почтовой гоньбы».
Налаживал новую работу боярский сын из Иркутска по фамилии Чемесов.
Благодаря ему зародилось многовековое правило, согласно которому, в каждой деревне сход крестьян должен был выбрать специального человека «для отведения подвод». Иными словами того односельчанина, который должен был отвечать за доставку писем к следующему пункту.
Работа была не бесплатной и приносила ряд льгот, ввиду чего многие крестьяне охотно вызывались отвечать за корреспонденцию, что впоследствии заметно ускорило документооборот на территории Иркутской области.
Так же, в особо продолжительных пространствах между деревнями устанавливались специальные станции, где всегда имелись готовые лошади.
Так как на станциях дежурили обычные крестьяне, совсем скоро почтовые учреждения стали обрастать сенокосами и пашнями, постепенно превращаясь в новые деревни.
В этом же году, впервые в истории Братской волости, письменно зафиксировано наличие уникальных писаниц, которые испокон веков существовали на скалах вдоль реки Оки: "В расстоянии от Брацкаго острогу 32 версты, на утёсе каменном написаны звери, дикие козы и люди..."
Февральская экспедиция Гмелина, прошедшая через Братский острог, подробно описывает древнее, вековое укрепление: «Братский острог имеет в квадрате 30 саженей, на стороне к Оке он имеет большой, на стороне ангарской малый вход. Приказная изба находится справа от большого входа. На стороне противоположной Оке, в каждом углу острога - башня, и под ними - старые, полуразвалившиеся черные избы, когда то построенные служивыми при закладке острога. При остроге несколько церквей, несколько складов, а также пороховой и водочный погреба. Вне острога стоят 50 жилых домов».
В следующем году, по возвращении из Китая Гмелин отмечал, что в Братском остроге содержится до 50 человек пленных из рядов бурят и эвенков. Все эти люди были задержаны за то, что помышляли восстание против братской администрации, однако были оперативно схвачены и призваны к ответу.
В 1737 году в Братский острог был сослан генерал-майор, князь Юрий Долгорукий, за оппозиционные взгляды по отношению к государству. Бывший генерал-майор проживал в одном из 50 домов, расположенных в посаде (за стенами) защитного сооружения, где и провёл 5 лет политической ссылки.
Ежедневно князь Юрий Долгорукий получал 10 копеек «кормовых денег».
В 1744 году получено важное разрешение из Москвы «позволить братским жителям построить свой винокуренный завод» (заявление подавалось ещё в 1737 году). Более того, ввиду административных перемен, с этого года налоги и дань из Братской волости должны были вновь поступать напрямую в Иркутск, минуя Илимское воеводство.
Начался новый процесс административного обособления Братской волости.
В 1745 году винокуренный завод был построен и начал свою работу, выдав объём 3,98 литров вина на каждую душу мужского пола.
Впервые упоминается о залегании железных руд рядом с деревней Большиокинск (тогда - Большой Окинский). Век спустя информация о залегании руд послужит началом строительства знаменитого Николаевского завода.
Крупные налоговые недоимки хлеба в Братской волости.
В россыпи дел сохранилась передаточная ведомость от 1769 года, описывающая Братский острог того времени. По сути ничего не поменялось с описи 1724 года. Опись 1769 дополнительно содержала следующие сведения: длина острога 124 сажени, «кругом рогатки, весьма ветхие». Амбары, стоявшие у берега реки Оки к этому времени были перенесены ближе к острогу. В зелейном погребе хранилось 2 пуда пороху. Кроме того, оставалось ещё 36 винтовок из которых 11 были неисправными, 11 натрусок и 9 луков, в том числе 4 костяных.
В 1775 году Братская волость выходит из состава Илимского воеводства и становится волостью в составе Усть-Киренского воеводства.
В генеральной карте Российской Империи Трускотта и Шмидта от 1776 года отмечен пункт «Bratskoy». Так же присутствует деревня «Archangelska» и «Monastyrska».
В 1784 году состав уездов был заново пересмотрен, от Усть-Киренской воеводской канцелярии в Иркутский уезд отчислили – Братскую, Илгинскую, Орленгскую и Верхне-Илимскую волости, в Красноярский уезд — Кежемскую волость.
В 1790 году на гербе Иркутска впервые появляется загадочный зверь - бамбр, исполненный в виде жёлтого, полосатого тигра с добычей в зубах. Много позже, данного зверя будут истолковывать по-разному, что в конечном итоге приведёт к чёрному цвету изображения главного символа Иркутской губернии.
В 1792 году в Русском атласе, на карте Приангарья отмечаются практически все современные ангарские деревни, что позволило установить непреложный факт – большинство деревень и сёл Братского района имеют солидный возраст в 250-300 лет.
В карте «Атласа для юношества» от 1794 года числятся такие населённые пункты, как: Падунское, Братское, Бирюсинское, Наумова, Парилова, Шамановское и многие другие.
В 1797 год в империи идёт ломка учреждений для усиления централизации государственной власти. Губерния теперь состояла из уездов, управлявшихся непосредственно Иркутском. Их было 17: Иркутский, Балаганский, Верхоленский, Тункинский, Нижнеудинский, Верхнеудинский, Селенгинский, Баргузинский, Нерчинский, Киренский, Илимский, Якутский, Зашиверский, Среднеколымский, Нижнеколымский, Олекминский, Верхневилюйский.
Братск – входит в Нижнеудинский уезд.
