Вполне естественно, что бурятские вожди – князцы, крайне не обрадовались, когда в 1630 году, на территорию нынешнего Братского района, вошли русские отряды стрельцов и казаков.

Впрочем, для полноты картины, начать рассказ нужно немного раньше.
Как уже упоминалось раньше, освоение Сибири началось с походом казачьего отряда атамана-Ермака на территорию Сибирского ханства в 1581—1585 годах.

Этот успешный поход послужил началом освоения огромного и богатого региона.

Путь завоевателей от Тобола, до Красноярска (основан 19 августа 1628 года) занял каких-то полвека. При этом я попрошу учесть те расстояния, сражения и препятствия, через которые прорывались суровые, русские воины.
Чаще всего, стрельцы и казаки предпочитали продвигаться по витиеватым руслам Сибирских рек, для чего использовали небольшие корабли – струги, укшуи и ладьи.

Для того чтобы переместиться с одной реки на другую, русские воины часто прорубали просеки, и перемещали суда по земле (волоком).

Несмотря на малочисленность подразделений (к примеру, отряд Ермака, мог «похвастать» только наличием 840 бойцов против многотысячных орд хана Кучума), русские довольно легко побеждали в сражении многотысячные орды противника.

Превосходство обеспечивали технологии, а именно огненный бой. Пищали и пушки значительно превышали дальность стрельбы любого лука и легко пробивали любой доспех.

При должной сноровке опытный стрелец или казак мог произвести два-три выстрела в минуту.

Учитывая тяжесть первого ручного огнестрельного оружия и сложность его перезарядки (известно, что некоторые образцы первых ручных пищалей достигали веса в 25 килограмм), стрельцам и казакам приходилось использовать специальные подставки – топоры-бердыши, которые могли использоваться и как холодное оружие ближнего боя для нанесения колющего и рубящего удара.

Сам огненный бой – явление страшное для неподготовленного коренного Сибиряка. Только представьте сражение из глаз тунгуса или бурята.

Впереди, на широкой поляне, стоит отряд казаков и стрельцов. Часть из них закована в блестящие кольчуги, часть одета в добротные, красные кафтаны. Повсюду знамёна и хоругви. При этом пришельцы с запада ещё гремят громом и выпускают целые клубы дыма, разя лошадей, оленей и людей издалека.

Представив оное, становится понятно, почему нервы многочисленных противников не выдерживали напора русских ратей и целые орды поворачивали назад скрываясь в просторах Сибирских лесов.

Первое официальное упоминание о «братской землице», зафиксированное в русских летописях, датируется 1621 годом. Название произошло от слова «брат» или словосочетания «брат-бурят». Именно так русские первопроходцы называли хозяев обширных прибайкальских и забайкальских земель, собиравших ясак с местных племён.

Так как в период с 1619 по 1630 год, русская граница располагалась в Чунском районе, то можно легко понять, отчего чужие земли, за рекой Чуной назывались «братской землицей». В представлении енисейцев всё, что располагалось за обозначенной чертой, де-факто принадлежало именно бурятскому народу.
Обнаружили «братскую землицу» не случайно.

Русский путешественник или «гулящий человек» Пантелей Демидович Пянда по приказу царя якобы просто искал дорогу в Китай, чтобы наладить дипломатические отношения с загадочной империей востока.

Тем не менее, предвосхищая грядущие события, служилый человек и опытный разведчик надлежащим образом фиксировал всё, что видел по дороге.
Благодаря собранным разведданным уже в 1626 году отрядом казаков под руководством подьячего Енисейского острога Максима Перфильева, на территории Братского района было поставлено первое зимовье.

При этом «зимовье» - не классическое убежище охотника в привычном понимании, но двухэтажное защитное сооружение, вместо крыши у которого имелся прочный бруствер брёвен для прикрытия стрелков.

В 1629 году енисейский воевода, Яков Хрипунов, соблазнённый слухами о богатствах братской земли, совершил первый поход вверх по реке Оке, чем максимально испортил дипломатические отношения между бурятами и тунгусами с одной стороны и русскими - с другой.

Известно, что Хрипунов сильно не обогатился в набеге на братские земли, однако смог захватить множество пленников, дабы шантажом как можно быстрее покорить тунгусские племена.

При этом пленники, добытые в завоевательных походах, совсем не являлись пленниками-аманатами или почётными заложниками, которыми чаще всего являлись сын вождя племени или его супруга, выдаваемые добровольно в качестве «заклада». Пленники, добытые в походах – это добыча и лишь временный фактор воздействия на местных князцов. Фактор не вызывающий добровольной покорности, но вызывающий растущее недовольство.

Естественно, столь дерзкое поведение енисейцев, озлобило местные племена, заставив взять в руки оружие.

Ох, как же разгневались в Сибирском приказе, расположенном в городе Москве, узнав о самовольстве Хрипунова!

Возможно, тунгусские племена можно было бы покорить мирным путём, не соверши енисейский воевода роковой ошибки.

Однако, как говорят: «история не терпит сослагательных наклонений», ввиду чего события развивались так, как этого допустил Хрипунов – по военному пути.
Головы Сибирского приказа ещё попытались исправить ситуацию, ввиду чего примерно в 1629-1630 годах, на маленькую речку с тунгусским названием Гея, отправился служилый человек и стрелецкий десятник Вихор Савин.

Цель Савина – любой ценой «пришед на братскую землю» восстановить мирные отношения с бурятскими племенами.

Переговоры пошли совершенно не так, как хотели в Сибирском приказе.
Разозлённый нанесёнными обидами, бурятский князёк Баяркан приказал схватить и убить Вихора Савина, а его спутника «ограбив совсем, отпустить домой нагого».

Так, енисейские воеводы окончательно убедились в том, что мирного покорения братской землицы не будет и нужно готовиться к полнокровным сражениям.
Смерть же Вихора Савина, вольно или невольно изменила название реки.

Примерно с 1630 года Гея, называется рекой Вихоревой или Вихоревкой, в современном звучании. Название реки породило название двух населённых пунктов – небольшого городка из Братского района с аналогичным названием, а так же ныне заброшенной деревни Усть-Вихорево.

Тем не менее, несмотря на трудности, приказ Царя Михаила Фёдоровича Романова, выполнять было нужно и Максим Перфильев, с небольшим отрядом казаков, выступил навстречу неизвестности.

Мало кто знает, что казаки и стрельцы не сразу закрепились на новой территории. Первый Братский острог был построен в 1631 году, да и то не в том месте, в котором изначально планировал обосноваться Перфильев.

Из-за того, что планируемый в 1630 году острог в устье реки Оки, должен был располагаться фактически в центре тунгусо-бурятских стойбищ, для повышения обороноспособности сооружения было принято решение перенести его к Падунскому порогу.

18 июня 1631 года, верный России, боярский сын Перфильев доложил об успешном завершении строительства защитного сооружения: «в двух плёсах у Брацкого порогу Падуна, в Кодогоновых улусах, на полднище ходу от устья Оки».
Следует отметить и то, что есть и альтернативная версия возникновения Братского острога.

Так, согласно мнению братского краеведа Юрия Владимировича Попова (который ушёл от нас в 2007 году), первый Братский острог был построен в 1629 году там, где планировалось изначально – в устье реки Оки.
Согласно мнению Попова, основатель острога ни кто иной, как Пётр Бекетов, который первым прибыл в эти края.

По мне в двух обозначенных версиях нет никакого противоречия, так как существуют данные о том, что в 1628-1629 году, некто Пётр Бекетов был отправлен енисейским руководством под Шаманский порог для сбора дани с уже покорённых племён.

По собственной воле Бекетов углубился по Ангаре до Уды, где в районе устья реки Оки, (согласно его челобитным от 1651/1652 года), действительно мог заложить временное защитное укрепление чем-то напоминавшее острог.
Тем не менее, большинство современных краеведов придерживаются «классической версии» про острог Максима Перфильева от 1631 года.
Что представлял собой острог образца 1631 года?

Небольшой, прямоугольный периметр о четырёх недостроенных башнях, с центральными воротами внутри которого располагались жилые и административно-хозяйственные здания.

Периметр – сплошной частокол из остро заточенных брёвен. Все здания на территории были так же выполнены из этого универсального материала.
От ближайшего союзного укрепления, Енисейского острога, Братское оборонительное сооружение фактически располагалось на расстоянии одного месяца пути по рекам и волокам.

Данное обстоятельство буквально заставляло русских первопроходцев полагаться исключительно на свои силы.

В архивах имеются весьма приблизительные данные о том, что в 1632 году, в Братском остроге располагалось около ста людей, часть из которых не имели какого-либо отношения к военному делу.

Братские князцы были только дополнительно озлоблены появлением защитного укрепления, которое в буквальном смысле нависло над рекой Ангарой – главной транспортной артерией в регионе. Согласно донесениям Перфильева, первому братскому воеводе было известно о намерениях бурят «как река станет» сжечь ненавистный острог».

Подобное обстоятельство заставило людей Перфильева готовиться к долгой и трудной зиме 1631-1632 года (сам атаман с отчётом о проделанной работе и с просьбой подкрепления, отправился в енисейский острог, едва строительство братского острога было завершено).

Управлять делами вместо себя Перфильев оставил пятидесятника Москвитина, который и должен был столкнуться с первыми проявлениями агрессии со стороны бурятов и тунгусов.

Между тем, ситуация вокруг Братского острога накалялась.
Даже те тунгусы, которые раньше были покорны русской руке, взбунтовались и побили ясачных сборщиков во время осеннего объезда.

Служилые люди оказались буквально заперты на чужой территории, в границах небольшого периметра. Любой выход за границы охраняемой зоны мог обернуться смертью и полным разорением зашитого сооружения.
Ситуация значительно растянулась во времени.

1632 – 1634 годы, русские первопроходцы находились фактически в осадном положении на земле братской и только в 1634 году, в сторону Братского острога, с карательной экспедицией был послан отряд Дунайки Васильева.

Задача Васильеву ставилась нешуточная – заставить непокорных, сибирских ханов платить дань, а так же принудить все племена, обитавшие на территории Братского района перейти под руку русского царя.

Получилось полностью иначе.

Едва отряд Дунайки вышел за ворота острога, в 8 вёрстах от реки Оки около полусотни казаков и стрельцов попали в засаду и были безжалостно перебиты. С тех пор данные места, ныне скрытые под толщами Братского моря, назывались Дунаевой речкой и Кровавой протокой, а Дунаевские дачи получили своё название в честь указанных событий.

Гибель столь крупного отряда в месячной удалённости от какой-либо военной помощи, обернулся настоящей катастрофой. Развивая успех, бурятские вожди смогли захватить ослабленный острог и разрушить укрепления до основания.
Только в 1635 году, русские воины снова вошли во владения грозного противника.

Экспедиционный отряд Николая Радуковского насчитывал около 100 человек.
Добравшись до чёрных развалин первого Братского острога, в целях устрашения Радуковский совершил поход в устье реки Оки, однако практически не имел завоевательного успеха из-за огромной подвижности противника.

Возвращаясь обратно, Николай высмотрел новое-старое место для строительства острога – устье реки Оки, в результате чего, после трудной зимовки возводит новое укрепление в 1636 году.

Новое сооружение образца 1636 года было более монументальным и большим.
Место нового поселения обрамляла сплошная стена, длиной около ста метров, по углам которой располагались четыре башни и укреплённые ворота. Внутри периметра всё те же жилые и административно-хозяйственные постройки с небольшим, но крайне важным добавлением – зданием православной часовни в одном из углов периметра.

Внешний вид второго Братского острога удалось установить благодаря исследованиям, датируемым 1927 годом, за авторством доктора исторических наук Анны Ивановны Михайловской, которая не только установила точное местоположение острога, но и смогла провести необходимые изыскания, зарисовав пять ям на месте главных защитных сооружений.

Казалось бы – русские достигли окончательной победы и к Братскому острогу потянулись первые поселенцы из рядов посадских и пашенных крестьян.
Тем не менее, ещё долгие годы ситуация в регионе, как говорят «держалась на волоске войны и мира».